Николай Георгиевич Гарин-Михайловский

Русский писатель, публицист, инженер-изыскатель и строитель железных дорог Н.Г. Гарин-Михайловский (настоящее имя и фамилия — Николай Егорович Михайловский) родился 8 (20) февраля 1852 года в Петербурге в семье военного. Семья эта принадлежала к старинному дворянскому роду, когда-то одному из самых богатых и знатных в Херсонской губернии. Так получилось, что крестили мальчика сам царь Николай I и мать революционерки Веры Засулич.
Детские и отроческие годы Николая Михайловского, совпавшие с эпохой реформ 1860-х годов — временем решительной ломки старых устоев, прошли в Одессе, где у его отца, Георгия Антоновича, был небольшой дом и недалеко от города — имение. Первоначальное образование, по традиции дворянских семей, мальчик получил дома под руководством матери, а затем, после недолгого пребывания в немецкой школе, учился в одесской Ришельевской гимназии (1863-1871). В 1871 году, окончив гимназию, Н.Г. Михайловский поступил на юридический факультет Петербургского университета, но проучился там совсем недолго. По окончании первого года обучения он не сдал экзамен по энциклопедии права, зато в следующем году с блеском выдержал вступительный экзамен в Петербургский Институт путей сообщения.
В пору студенческой практики Михайловский ездил кочегаром на паровозе, и уже тогда понял, что в труд надо вкладывать не только ум, физическую силу, но и мужество; что труд и созидание в его профессии связаны воедино, дают богатое знание жизни и побуждают искать пути ее преобразования. До конца своей жизни он занимался изысканиями и строительством дорог — железных, электрических, канатных и других — в Молдавии и Болгарии, на Кавказе и в Крыму, на Урале и в Сибири, на Дальнем Востоке и в Корее. По словам А.И. Куприна «его деловые проекты всегда отличались пламенной, сказочной фантазией». Он был талантливым инженером, неподкупным человеком, умеющим отстаивать свою точку зрения перед любыми инстанциями.
Но это будет потом, а после окончания в 1878 году института со званием «гражданского инженера путей сообщения, с правом производства строительных работ», Михайловского направили в Болгарию, только что освобожденную от османского владычества. Там он строил Бендеро-Галицкую железную дорогу, соединившую Молдавию с Болгарией, а также порт и дороги в районе Бургаса. Проведя на Балканах 4 года, Михайловский был одним из первых русских инженеров, работавших в Болгарии после ее освобождения. Михайловский очень гордился тем, что русские инженеры были первыми, кто пришел в Болгарию не разрушать, а созидать. С тех пор инженер, изыскатель, проектировщик и строитель Н.Г. Михайловский строил тоннели, мосты, прокладывал железные дороги, работал в Батуме, Уфе, в Казанской, Костромской, Вятской, Волынской губерниях и в Сибири. «Специалисты уверяют, — писал Куприн, — что лучшего изыскателя и инициатора — более находчивого, изобретательного и остроумного — трудно себе представить».
В 1880-х годах Михайловский работал инженером на строительстве, Батумской, Либаво-Роменской, Жабинско-Пинской, Самаро-Уфимской железных дорог, участвовал в строительстве Батумского морского порта. Но в начале 1880-х годов он увлекся народничеством и в 1884 году вышел в отставку. Работа на частной железной дороге показала ему невозможность служить одновременно интересам капитала и общества. Гарин-Михайловский решил «сесть на землю» и вступить на путь социального реформаторства, практического народничества, предприняв опыт социалистического переустройства деревни. Для осуществления своей социальной идеи он купил имение в Бугурусланском уезде Самарской губернии, где прожил с семьей три года, занимаясь сельским хозяйством и пытаясь доказать жизненность «общинного быта». Однако такое хозяйничанье не пошло на лад. Как помещик-землевладелец, Гарин-Михайловский был многочисленными нитями связан со старым порядком. Социальное реформаторство закончилось полным крахом, и он отдался железнодорожному строительству.
С 1886 года Гарин-Михайловский вновь на службе, и вновь блистает его выдающийся талант инженера. Во время строительства Уфа-Златоустовской железной дороги (1888-1890) он проводил изыскательские работы. Результатом этих работ явился вариант, дававший колоссальную экономию, и с января 1888 года Гарин-Михайловский приступил к реализации своего варианта дороги в качестве начальника 9-го строительного участка.
Писатель К.И. Чуковский отмечал в нем «никогда не угасавший живой интерес к хозяйственному устроению России, к русской экономике и технике». «Про меня говорят, — писал Николай Георгиевич жене, — что я чудеса делаю, и смотрят на меня большущими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости, и эти с виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые ходы и проходы, пользуясь которыми можно удешевлять и сокращать значительно линию». Он искренне мечтал о времени, когда Россия покроется сетью железных дорог, и не видел большего счастья, как работать во славу России, приносить «не воображаемую, а действительную пользу». Сооружение железных дорог он рассматривал как необходимое условие развития экономики, расцвета и могущества своей страны. Учитывая недостаток средств, отпускаемых казной, он настойчиво выступал за удешевление постройки дорог за счет разработки выгодных вариантов и внедрения более совершенных методов строительства. На его пути было немало новаторских проектов. На Урале это сооружение туннеля на перевале Сулея, который сократил железнодорожную линию на 10 км и дал экономии 1 млн. рублей; изыскания от станции Вязовой до станции Садки сократили линию на 7,5 верст и сберегли около 400 тысяч рублей; новый вариант линии вдоль реки Юризань дал экономию до 600 тысяч рублей. Заведуя постройкой железнодорожной ветки от ст. Кротовка Самаро-Златоустовской железной дороги до Сергиевска, он отстранил подрядчиков, наживавших огромные барыши за счет грабежа казенных средств и эксплуатации рабочих, создал выборную администрацию. В особом циркуляре к служащим он категорически запретил какие-либо злоупотребления и установил порядок расчета с рабочими под наблюдением общественных контролеров. «Н.Г. Михайловский, — писал 18 августа 1896 года «Волжский вестник», — первый из инженеров-строителей подал свой голос инженера и писателя против практиковавшихся доселе порядков и первый делает попытку ввести новые». На той же стройке Николай Георгиевич организовал первый в России товарищеский суд с участием рабочих и служащих, в том числе женщин, над инженером, принявшим за взятку гнилые шпалы. По словам К.И. Чуковского, он как бы перенес экономику «из области ума в область сердца».
8 сентября 1890 года Гарин-Михайловский выступил на торжествах в Златоусте по случаю прибытия сюда первого поезда. В конце 1890 года он занимается изысканиями на строительстве Златоуст-Челябинской железной дороги, а в апреле 1891 года назначается начальником изыскательской партии на Западно-Сибирской железной дороге. Здесь им был предложен наиболее оптимальный железнодорожный мостовой переход через Обь. Именно Михайловский отклонил вариант возведения моста в районе Томска, и своим «вариантом у села Кривощеково» создал условия для возникновения Новосибирска — одного из крупнейших промышленных центров нашей страны. Так что Н.Г. Гарина-Михайловского можно назвать одним из основателей и строителей Новосибирска.

В статьях о Сибирской железной дороге он с увлечением и страстью отстаивал идею экономии, с учетом которой первоначальная стоимость железнодорожного пути была понижена со 100 до 40 тысяч рублей за версту. Он предложил публиковать отчеты о «рациональных» предложениях инженеров, и выдвинул идею публичного обсуждения технических и других проектов «для избежания прежних ошибок». В сочетании высокого строя души с деловитостью и хозяйственной практикой заключалась особенность творческой личности Николая Георгиевича. «Он был по натуре поэт, это чувствовалось каждый раз, когда он говорил о том, что любит, во что верит. Но он был поэтом труда, человеком с определенным уклоном к практике, к делу», — вспоминал A.M. Горький.
Существует легенда, что на одном из участков строительства железной дороги инженеры столкнулись со следующей проблемой: необходимо было обогнуть крупный холм или утес, выбрав для этого наиболее короткую траекторию (ведь стоимость каждого метра железной дороги была очень высокой). Н.Г. Гарин-Михайловский потратил день на размышления и затем дал указания прокладывать дорогу вдоль одного из подножий холма. Когда его спросили, чем обусловлен выбор, Михайловский ответил, что весь день наблюдал за птицами — вернее, за тем, какой дорогой они облетали холм. Он посчитал, что они летят более коротким путем, экономя усилия, и решил воспользоваться их маршрутом. Впоследствии точные расчеты, основанные на космической съемке, показали, что решение Гарина-Михайловского, принятое по наблюдению за птицами, было верным.

Сибирская эпопея Н.Г. Михайловского была лишь эпизодом в его насыщенной жизни. Но объективно это был высший взлет, вершина его инженерной деятельности — по дальновидности расчетов, по неопровержимости принципиальной позиции, по упорству борьбы за оптимальный вариант и по историческим результатам. Он писал жене: «Я в угаре всевозможных дел и не теряю ни одного мгновения. Я веду самый излюбленный образ жизни, — шатаюсь с изысканиями по селам и весям, езжу в города… агитирую свою дешевую дорогу, веду дневник. Работы по горло…»
Дворянин по происхождению, Н.Г. Гарин-Михайловский сформировался как личность в эпоху общественного подъема в России 1860-1870-х годов. Увлечение народничеством оказалось неудачным, жизненность «общинного быта» доказать не удалось. Он активно общался с народом, обстоятельно знал его жизнь, поэтому разочарование в народничестве привело его в лагерь сочувствующих марксизму. В 1896 году Н.Г. Гарин-Михайловский организовал один из первых в России товарищеских судов над инженером, растратившим казенные деньги. Активно сотрудничал он в марксистских изданиях, а в последние годы жизни оказывал материальную помощь большевикам. «Я думаю, что он считал себя марксистом, потому что был инженером. Его привлекала активность учения Маркса. Марксов план реорганизации мира восхищал его своей широтой, будущее он представлял себе как грандиозную коллективную работу, исполняемую всей массой человечества, освобождённого от крепких пут классовой государственности», — вспоминал М.Горький, а писатель С.Елпатьевский отмечал, что глаза и сердце Н.Г. Гарина-Михайловского «были обращены вперед, к светлому демократическому будущему России».
С середины 1890-х годов Николай Георгиевич участвовал в организации марксистской газеты «Самарский вестник», журналов «Начало» и «Жизнь», входил в редакцию большевистского «Вестника жизни». В 1891 году Гарин купил право на издание журнала «Русское богатство», до 1899 года был его редактором. Он не раз скрывал в своем имении подпольщиков, хранил нелегальную литературу, в частности «Искру». В декабре 1905 года, находясь в Маньчжурии как военный корреспондент, Николай Георгиевич распространял в армии революционно-пропагандистские издания, передавал средства для покупки оружия участникам боев на Красной Пресне в Москве. Не случайно с 1896 года за ним устанавливается негласный надзор, который продолжался до его смерти.
С апреля 1903 года Н.Г. Гарин-Михайловский руководил экспедицией для выполнения проектных работ по строительству железной дороги на южном берегу Крыма. За восемь месяцев экспедиция провела технико-экономические расчеты по двадцати двум вариантам трассы, их стоимость колебалась с 11,3 до 24 млн. рублей золотом. Гарин-Михайловский стремился осуществить проект основательно и с минимальными затратами. На вопрос «Какая линия дороги будет предпочтительнее?» он неизменно отвечал: «Та, что обойдётся дешевле, рекомендую землевладельцам и спекулянтам поумерить свои аппетиты». Современники, близко знавшие писателя-инженера, вспоминали, как он шутил, что постройка южнобережной железной дороги стала бы для него лучшим посмертным памятником. Гарин-Михайловский признавался Куприну, что лишь два дела своей жизни он непременно желал бы выполнить до конца — железную дорогу в Крыму и повесть «Инженеры». Строительству дороги помешала русско-японская война, но материалы изысканий Гаринa-Михайловского были использованы во время строительства автодороги Севастополь-Ялта (1972). Закончить повесть «Инженеры» Н.Гарину помешала смерть.
На литературное поприще Н.Г. Михайловский выступил в 1892 году имевшей успех повестью «Детство Темы» и рассказом «Несколько лет в деревне». Как писатель он выступал под псевдонимом Н.Гарин: от имени сына — Георгий, или, как звали в семье, Гаря. Итогом литературного труда Гарина-Михайловского явилась автобиографическая тетралогия: «Детство Темы» (1892), «Гимназисты» (1893), «Студенты» (1895), «Инженеры» (опубл.1907), посвященная судьбам молодого поколения интеллигенции «переломного времени». Эта тетралогия — наиболее известное из произведений Гарина — задумана интересно, исполнена талантливо и серьезно. «Детство Темы» — лучшая часть тетралогии. У автора есть живое чувство природы, есть память сердца, с помощью которой он воспроизводит детскую психологию не со стороны, как взрослый, наблюдающий ребенка, а со всей свежестью и полнотой детских впечатлений. Но автобиографический элемент слишком им владеет; он загромождает рассказ эпизодами, нарушающими цельность художественного впечатления. Больше всего это заметно в «Студентах», хотя и в них есть очень живо написанные сцены.
Результатом путешествий по Дальнему Востоку явились путевые очерки «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову» (1899) и др. В 1898 году, находясь в Корее, Гарин-Михайловский составил сборник «Корейские сказки» (изд. 1899). Горький вспоминал: «Я видел черновики его книг о Маньчжурии и «Корейских сказок»; это была куча разнообразных бумажек, бланки «Отдела службы тяги и движения» какой-то железной дороги, линованные страницы, вырванные из конторской книги, афиша концерта и даже две китайские визитные карточки; всё это исписано полусловами, намеками на буквы. — Как же вы читаете это? — Ба! — сказал он. — Очень просто, ведь это мною написано. И бойко начал читать одну из милых сказок Кореи. Но мне показалось, что читает он не по рукописи, а по памяти».
Литературное творчество принесло Н.Г. Гарину-Михайловскому широкую известность еще при жизни. Его перу принадлежат также повести, рассказы, пьесы, путевые очерки, сказки для детей, статьи по различным вопросам. Рассказы Н.Гарина вышли отдельно под заглавием «Очерки и рассказы» (1893-1895); отдельно были изданы также: «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову» и «Корейские сказки». Лучшие из его произведений пережили автора. Собрание сочинений Гарина-Михайловского вышло в 8 томах (1906-1910). Книги Н.Г. Гарина-Михайловского и сегодня переиздаются и не задерживаются на прилавках книжных магазинов и полках библиотек. Доброта, искренность, знание глубин человеческой души и сложностей жизни, вера в разум и совесть человека, любовь к Родине и подлинный демократизм — все это и сегодня близко и дорого в лучших книгах писателя нашему современнику.
Тем не менее, к себе как к литератору, он относился недоверчиво и несправедливо. Кто-то похвалил «Детство Тёмы». «Пустяки, — сказал он, вздохнув. — О детях все хорошо пишут, о них трудно написать плохо». И, как всегда, тотчас же уклонился в сторону: «А вот мастерам живописи трудно написать портрет ребёнка, у них дети — куклы. Даже «Инфанта» Ван Дейка — кукла». Талантливый фельетонист С.С. Гусев однажды попенял, что Гарин-Михайловский мало пишет. «Должно быть, потому, что я больше инженер, чем литератор, — ответил Михайловский и невесело усмехнулся. — Инженер я тоже, кажется, не той специальности, мне нужно бы строить не по горизонталям, а по вертикальным линиям. Нужно было взяться за архитектуру». Но о своей работе путейца он рассказывал прекрасно, с великим жаром, как поэт.
Геолог Б.К. Терлецкий, его приемный сын, писал о Николае Георгиевиче: «Передо мной стройная фигура со смуглым лицом, с седыми волосами, с юношески светлыми глазами. Вы не верите, что ему 50 лет. Вы не скажете, что это стареющий человек. Такие горячие глаза, такое подвижное лицо, такая приветливая улыбка могут быть только у юноши». Сохранилось немало фотографий писателя, однако они не отражают до конца динамизма и обаяния этого человека. Пожалуй, более яркое впечатление составляет словесный портрет, написанный А.И. Куприным: «У него была стройная, худощавая фигура, небрежные, быстрые, точные и красивые движения и замечательное лицо, из тех лиц, которые никогда потом не забываются. Всего пленительней был в этом лице контраст между преждевременной сединой густых волос и совсем юношеским блеском живых, смелых, слегка насмешливых глаз. Он вошел и уже через пять минут овладел разговором и сделался центром общества. Но видно было, что он сам не прилагал к этому никаких усилий. Таково было обаяние его личности, его улыбки, его живой, увлекательной речи». Говорил он как будто небрежно, но очень ловко и своеобразно построенными фразами. Замечательно владел вводными предложениями, которые терпеть не мог Чехов. Однако у Гарина-Михайловского не было привычки любоваться своим красноречием. В его речах всегда было «словам тесно, мыслям — просторно». С первой встречи он часто вызывал впечатление, не очень выгодное для себя. Драматург Косоротов жаловался на него: «Мне с ним хотелось о литературе побеседовать, а он меня угостил лекцией о культуре корнеплодов, потом говорил что-то о спорынье». А Леонид Андреев на вопрос: «как понравился ему Гарин?» ответил: «Очень милый, умный, интересный! Но — инженер. Это плохо, когда человек — инженер. Я боюсь инженера, опасный человек! И не заметишь, как он приладит тебе какое-нибудь лишнее колёсико, а ты вдруг покатишься по чужим рельсам. Гарин склонен ставить людей на свои рельсы, да, да! Напористый, толкается…»
Он был по натуре поэт, это чувствовалось каждый раз, когда он говорил о том, что любит, во что верит. Но он был поэтом труда, человеком с уклоном к практике, к делу. Нередко приходилось слышать от него чрезвычайно оригинальные и смелые утверждения. Гарин мог говорить даже о «паразитоводстве». Он вообще был разносторонне, по-русски даровит и по-русски же разбрасывался во все стороны. Однако всегда было интересно слушать его речи о предохранении ботвы корнеплодов от вредителей, о способах борьбы с гниением шпал, о баббите, автоматических тормозах, — обо всём он говорил увлекательно. Добр он был тоже по-русски. Деньги разбрасывал так, как будто они его отягощали, и он брезговал ими. Первым браком он был женат на богатой женщине, дочери генерала Черевина, личного друга Александра III. Но её миллионное состояние он в краткий срок истратил на сельскохозяйственные опыты и в 1895-1896 годах жил личным заработком. Жил широко, угощая знакомых изысканными завтраками и обедами, дорогим вином. Любил делать подарки и вообще любил делать приятное людям, но не для того, чтоб расположить их в свою пользу, нет, этого он легко достигал обаянием своего таланта и «динамичности». Принимая жизнь как праздник, он бессознательно заботился, чтоб и окружающие его так же принимали её.
Летом 1905 года Н.Г. Гарин привёз М.Горькому деньги для передачи их в партийную кассу. Увидев у Горького очень пёструю компанию, он вздохнул и сказал: «Сколько у вас бывает народа! Интересно живёте! А я вот езжу туда-сюда, как будто кучер дьявола, а жизнь проходит. Скоро 60 лет, а что я сделал?» Про лучшие свои произведения — «Детство Тёмы», «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры» он ответил Горькому: «Ведь вы знаете, что все эти книжки можно бы и не писать. Теперь время не для книжек…»
Покой претил кипучей натуре Николая Георгиевича. Он исколесил всю Россию, совершил кругосветное путешествие, а свои произведения писал «на облучке» — в купе вагона, в каюте парохода, в номере гостиницы, в сутолоке вокзала. И смерть настигла его, по выражению Горького, «на ходу». Николай Гарин-Михайловский — вдохновенный инженер-изыскатель, строитель многих железных дорог на огромных пространствах России, талантливый писатель и публицист, видный общественный деятель, неутомимый путешественник и первооткрыватель — умер от паралича сердца на редакционном заседании марксистского журнала «Вестник жизни», в делах которого принимал участие. Гарин-Михайловский сказал горячую речь, вышел в соседнюю комнату, прилёг на диван, и смерть оборвала жизнь этого талантливого человека. Это случилось 27 ноября (10 декабря) 1906 года в Петербурге.
Н.Г. Гарина-Михайловского, отдавшего крупную сумму для нужд революции, оказалось не на что похоронить. Собрали деньги по подписке среди питерских рабочих, интеллигенции. Похоронили его на Литераторских мостках Волковского кладбища. В 1912 году на могиле писателя и инженера установили надгробие с бронзовой горельефной полуфигурой (скульптор Л.В. Шервуд).

«Счастливейшая страна Россия! Сколько интересной работы в ней, сколько волшебных возможностей, сложнейших задач! Никогда никому не завидовал, но завидую людям будущего…»

Н.Г. Гарин-Михайловский